Как по кусочкам печной плитки и обоев восстанавливали дом
Весь ход дальнейшей реставрации определило решение о том, что терем надо воссоздавать в облике, как можно более приближенном к первоначальному
Поэтому большое внимание уделяли эскизам, по которым восстанавливали старинные предметы. Создавая эти эскизы, Александр Попов опирался на те предметы, которые были найдены внутри дома, и на старые фотографии терема.Таким способом практически с полной достоверностью были воспроизведены облик и внутреннее убранство
Но главной задачей в этом деле реставраторы видели не просто копирование вещей XIX века, а сохранение как можно большего количества деталей от изначальной постройки. Внутри терема удалось оставить около 60 % оригинального дерева, из которого дом был изначально построен. При этом детали, которыми заменили разрушенные элементы XIX века, органично вписались в интерьер. В общей сложности более 5 000 элементов резного декора были изготовлены заново. Но в каждой комнате есть и какой-нибудь предмет XIX — начала XX веков, будь то прялка, игрушка, кровать или книжная полка, сделанная из старого наличника.
Конечно, в такую реставрацию надо вложить очень много личного подхода и любви. Это видно во всем: в мелочах, которые стоят на столе, в витражах и печной плитке. Ее узор удалось восстановить по найденным маленьким кусочкам.
Восстановленные интерьеры. Фото из инстаграма Терема
Для того чтобы лучше понять, с какой ответственностью реставраторы подошли к работе, достаточно услышать рассказ об обоях в тереме. Когда здание обнаружили, в гостиной не было потолка, окна были разбиты, но в комнате на стене сохранились небольшие обрывки обоев. Сначала планировалось заказать похожие, но ни одни современные обои в дом не подходили. Тогда и нашлась компания в Англии, которая занимается изучением и воссозданием обоев XIX — начала XX века. При их участии был определен первоначальный цвет обоев и сделана современная копия. А компания даже включила принт найденных в тереме обоев в свой каталог под названием «Асташовский дамаск» — наверное, потому что в этих узорах они увидели что-то восточное.
Современные, воссозданные по одному фрагменту, обои в Тереме. Фото из инстаграма Терема.
В рамке на стене висит сохранившийся кусочек оригинальных обоев, по которым английским мастерам удалось их воссоздать.
Сейчас «Терем» в Асташове — это не только восстановленный дом Мартьяна Сазонова, реставрацию которого можно считать образцовым подходом к истории и памяти, не только музей быта позапрошлого века (кстати, экскурсии в «Тереме» проводят сами его владельцы, Андрей и Ольга), но и центр культурной жизни в своей округе, где проходят поэтические вечера и встречи. Подробную информацию легко найти в Интернете.
Литература
С. Н. Кондаков (1915). Юбилейный справочник Императорской Академии художеств. 1764-1914 (на русском). 2. п. 381..mw-parser-output cite.citation{font-style:inherit}.mw-parser-output .citation q{quotes:»»»»»»»‘»»‘»}.mw-parser-output .id-lock-free a,.mw-parser-output .citation .cs1-lock-free a{background:linear-gradient(transparent,transparent),url(«//upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/6/65/Lock-green.svg»)right 0.1em center/9px no-repeat}.mw-parser-output .id-lock-limited a,.mw-parser-output .id-lock-registration a,.mw-parser-output .citation .cs1-lock-limited a,.mw-parser-output .citation .cs1-lock-registration a{background:linear-gradient(transparent,transparent),url(«//upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/d/d6/Lock-gray-alt-2.svg»)right 0.1em center/9px no-repeat}.mw-parser-output .id-lock-subscription a,.mw-parser-output .citation .cs1-lock-subscription a{background:linear-gradient(transparent,transparent),url(«//upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/a/aa/Lock-red-alt-2.svg»)right 0.1em center/9px no-repeat}.mw-parser-output .cs1-subscription,.mw-parser-output .cs1-registration{color:#555}.mw-parser-output .cs1-subscription span,.mw-parser-output .cs1-registration span{border-bottom:1px dotted;cursor:help}.mw-parser-output .cs1-ws-icon a{background:linear-gradient(transparent,transparent),url(«//upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/4/4c/Wikisource-logo.svg»)right 0.1em center/12px no-repeat}.mw-parser-output code.cs1-code{color:inherit;background:inherit;border:none;padding:inherit}.mw-parser-output .cs1-hidden-error{display:none;font-size:100%}.mw-parser-output .cs1-visible-error{font-size:100%}.mw-parser-output .cs1-maint{display:none;color:#33aa33;margin-left:0.3em}.mw-parser-output .cs1-subscription,.mw-parser-output .cs1-registration,.mw-parser-output .cs1-format{font-size:95%}.mw-parser-output .cs1-kern-left,.mw-parser-output .cs1-kern-wl-left{padding-left:0.2em}.mw-parser-output .cs1-kern-right,.mw-parser-output .cs1-kern-wl-right{padding-right:0.2em}.mw-parser-output .citation .mw-selflink{font-weight:inherit}
Временные павильоны
Следующей громкой работой Ропета (он победил в конкурсе архитекторов в 1877 году) стал резной деревянный дворец в виде терема XVII века для российского павильона на Всемирной выставке в Париже. У российского павильона, отмечали французские газеты, больше всего посетителей, и это неудивительно: такой красоты еще здесь не видали.
Помимо «Дворца» Ропет создал деревянные «Буфет русского отдела» и «Русскую избу». Во всех постройках архитектору удалось отыскать особенные приемы, впоследствии развитые последователями русского стиля. Например, достаточно компактное здание «Буфета» состояло как бы из отдельных срубов, живописно скомпонованных так, что все четыре фасада были совершенно различными, причем каждый имел свой композиционный акцент. Разновысокие объемы «Буфета», увенчанные высокими кровлями, производили впечатление смещенных, нарочитых, и даже неуравновешенных. Но в целом производили сильнейшее впечатление.
После парижской выставки имя архитектора стало широко известно за рубежом. Но сказочные терема были временными, и век их был короток. Вряд ли архитектор жалел об этом – он был человеком широкой души, и не оглядываясь назад, шел дальше. Он продолжал свои поиски и в деталях, и в пространственных построениях, создав свой неповторимый почерк – ассиметрию в плане, гармонию в деталях.
Второе небольшое отступление
Почему в то время наряду с проектированием особняков и загородных дач ведущие мастера, в том числе и Ропет, столько внимания уделяли разработке выставочных зданий, временных, преходящих сооружений, не рассчитанные на жизнь в веках? Именно эти проекты оказались наиболее яркими, этапными произведениями архитектуры, наиболее мобильными и своевременными. Наверное, сама «временность» этой архитектуры предоставляла зодчему больше творческих возможностей, позволяла сделать это сооружение своеобразной творческой декларацией. И еще потому, что зодчие не были скованы строгими рамками утилитарности и представлениями о красоте того, кто платит деньги, — заказчика.
Деревянные кружева и полотенца с петухами
Интересы архитектора были разносторонними. Иван Ропет изучал историю архитектуры, особенно ценил средневековое русское зодчество. Увлекался фольклором. Имел обширные познания в книгопечатании — впоследствии он будет создавать театральные афиши, обложки для книг и журналов, оформит роскошный фолиант «Византийские эмали». Помимо этого будет делать эскизы мебели — разумеется, в своем излюбленном русском стиле, и предметы интерьера. Все, что ни попадается ему, он стремится украсить традиционной русской резьбой.
Первую работу Ропета — это была декоративная отделка зала театра в Красном Селе под Петербургом (архитектор Ф.С.Харламов) в 1869 году — заметили и оценили специалисты. Ропет щедро украсил здание деревянными кружевами, что было для того времени неожиданно и смело. Потом Ропет станет применять этот прием часто, и станет большим специалистом по узорам из дерева.
вместе с Харламовым в 1872 году Ропет создает Павильон ботаники и садоводства на Политехнической выставке в Москве. Павильон получился, как писали газеты, «всецело в русском народном вкусе» и получил самые восторженные оценки.
Ураганный ветер перемен
Наследник Голофтеева землей дорожил, и новые дачные домики словно втыкал поближе друг к другу, не считаясь ни с какими нормами. Да их и не было. Иные помещения были тесноваты, и в одном из таких писал своего «Меншикова в Березове» Василий Суриков. Вдобавок на рубеже веков по соседству устроили так называемые «поля орошения» — для естественного разложения выбросов городской канализации.
В будущем их назовут Люблинскими полями фильтрации и аэрации. На заболоченной территории станут гнездиться редкие виды птиц. Любопытно, что против решения о комплексной застройке этих земель с соответствующей рекультивацией протестовали ученые-биологи: ведь им для наблюдения объектов своего изучения в естественных условиях не надо было далеко ездить. И быть бы здесь еще одному московскому заповеднику, можно сказать, рукотворному (или нельзя так сказать?), но «город же должен развиваться»… А запах, особенно в жаркие дни, в новых жилых микрорайонах стоял еще много лет.
Дореволюционные дачники начинали терять интерес к Люблинской усадьбе. И тут…
Геркуланянка
Словно предвестьем куда более страшных потрясений пронесся над Люблиным ураган 1904 года. Чудовищной силы ветер разрушил множество построек, снес с крыши дворца статую покровителя муз и даже высосал пруды вместе с рыбой — но церковь погубить не смог.
Аполлона на крыше дворца сменила статуя «Геркуланянки», которую многие, помня легенду о придуманной Дурасовым планировке, называли святой Анной. Храм ждала иная судьба.
После революции он начал приходить в запустение, в нем собирались устроить комсомольский клуб с «уголком безбожника», а еще подумывали пустить на дрова… Но церкви повезло в том, что была она сборно-разборной и тем своим конкурентным преимуществом привлекла интерес прихожан из далекого села Рыжево Егорьевского уезда Московской области, за добрых сто двадцать верст отсюда. Там за довольно короткое время дважды сгорал местный Введенский храм. Сельчане нашли спонсора, благо шли годы НЭПа, и ненадолго появились богатые. Петропавловскую церковь в очередной раз разобрали, перевезли в Рыжево, и она стоит там по сей день, переосвященная в честь праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, радуя глаз своим шатром и кокошниками.
Взирая на подступившую Москву
Во дворце оригинала Дурасова при Советской власти устраивали школу, клуб железнодорожников; «палладианскую виллу» отводили под общежитие НКВД, мастерские и склады. При отсутствии должного ухода осыпались росписи, разрушались перекрытия, прекратил существование наборный паркет. После войны здесь надолго поселился Институт океанологии. Тогда здание привели в порядок, проведя реставрационные работы, причем для спасения плафона «Пир Вакха» применили специальную технологию, поднимая его миллиметр за миллиметром на медных скрученных проволоках.
Люблино за это время успело побывать в статусе города (1925-1960), а потом влилось в состав Москвы, став вскоре одним из районов столицы. Дачи снесли. Построенный в 1933 г. литейно-механический завод (первоначально — имени Кагановича), выпускавший колесные пары и детали для тепловозных дизелей, несколько лет назад закрылся и приговорен к сносу.
План музея-усадьбы «Люблино»
В 1990-х институт покинул главный дом имения, и началась долгая, детальная реставрация. Восстановили не только торжественный внешний вид, но также удивительной красоты интерьеры. Теперь здесь — музей-усадьба. Возрождённый дворец ждет посетителей, и добраться сюда легко: на противоположном берегу пруда еще в 1995 г. открылась станция «Волжская» Московского метрополитена. Под расписными дворцовыми сводами в особые дни вновь звучит музыка и кружатся вальсирующие пары.
Евгений ШАПОЧКИН
Благодарим администрацию музея-усадьбы «Люблино» за помощь в подготовке материала и предоставленные иллюстрации.
От языческих имен до Смутных времен
Усадьба «Люблино»
Усадьба стоит на крутом берегу речки Чурилихи, запруженной в нескольких местах для образования на радость владельцам Люблина и Кузьминок искусственных водоемов. Свой путь Чурилиха начинает от кусковского имения Шереметевых и, петляя по подземным коллекторам, всерьез выходит к людям из-под Волгоградского проспекта, вскоре превращаясь в каскад прудов. За Люблиным она опять прячется под землю и, слившись с речкой Нищенкой, впадает в Москву-реку.
Названия рек — это тоже отголоски древней истории. Версий немало. Тем более, что у Чурилихи есть и другие имена — Голедянка, Голедь и Пономарка. Первое, основное ее имя, видимо, восходит к языческому божеству Чуру — а курганов вятичей в этих местах найдено немало. Другие указывают на имя Чурила, родственное христианскому Кириллу. Слово «Голедянка» связывают с пришедшим из костромских земель синонимом бедности, нищеты, возможно, отсюда произошло и прозвание другой реки, Нищенки. А еще вполне вероятно, что именем «Голедянка» предки напоминают нам о балтском народе голядь, жившим с вятичами по соседству еще задолго до Юрия Долгорукого.
Нижний Люблинский пруд
Само же имя «Люблино» родилось только в XVIII веке — раньше деревенька, принадлежавшая до Смуты московскому дворянину Роману Полянинову, прозывалась Юркиным. Потом она стала собственностью подьячего Алексея Корепанова и сильно пострадала в Смутное время. Известно, что с 1622 г. волей первого царя из династии Романовых Юркино пожаловали подьячему Разрядного приказа Григорию Ларионову, при котором вскоре появились первые усадебные постройки.
В 1680-х Юркино принадлежит уже Григорию Петровичу Годунову, царскому стольнику, позже — офицеру знаменитого Семеновского полка. Во время Смуты многие из Годуновых погибли, но сам род продолжался, и его представители служили Романовым верой и правдой, правда, частенько отправляли их от двора подальше: отец Григория Петровича был тобольским воеводой. Григорий Годунов владел землями в четырех уездах центральной России, но своим скромным подмосковным имением дорожил и отстроил в нем усадьбу, после чего появилось новое название: «сельцо Годуново, Юркино тож».
Г. П. Годунов
Супруга Григория Годунова Марфа Афанасьевна, урожденная Тургенева, родила ему пятерых детей, из которых выжила одна только дочь Аграфена. На том род Годуновых, не укоренившийся на троне, прервался. Аграфена Годунова стала женой князя Владимира Никитича Прозоровского, тоже царского стольника. Прозоровские породнились с Голицыными — и во время Северной войны князь Владимир Никитич Прозоровский послужил у своего дяди, М. М. Голицына, при штабе, достиг генеральского чина и в 1717-1719 гг.
Прозоровским Юркино-Годуново принадлежало до конца XVIII столетия, но полагают, что именно Аграфена Григорьевна подарила ему новое имя — Люблино. Имение, соседствующее с Кузьминками-Влахернским Голицыных, оставалось небольшим — пять дворов, где проживали в 1760-х чуть более двадцати душ.
В пейзажном парке
Люблино побывало в собственности графини М. Г. Разумовской, а позднее — княгини А. А. Урусовой, у которой приобрел его Николай Алексеевич Дурасов.
Терем в деревне Погорелово
Архитектура терема в деревне Погорелово
Похожий по архитектуре и отчасти истории терем расположен в заброшенной деревне Погорелово. Владельцем его был достаточно успешный крестьянин Иван Дмитриевич Поляшов, занимавшийся строительством и сделавший себе неплохое состояние. Дом его представлял собой красивейшее 12-комнатное двухэтажное бревенчатое здание на кирпичном цоколе с резными наличниками, удобством внутреннего обустройства строения, невероятно богатыми интерьерами парадных комнат. Крыша дома завершается невысокой башенкой, фасады оформлены пропильной резьбой, ажурным рисунком, которой напоминает вышивку. Дом уникален в своей эклектичности: здесь удивительно сочетаются традиционная резьба по дереву и витражные окна, флористическая роспись на потолках и деревенская практичность планировки. Каждая комната была окрашена в свой цвет, по углам комнат второго этажа размещены печи.
После революции дом был конфискован, хозяину оставили лишь небольшое помещение на первом этаже. В тереме разместили сельсовет и несколько крестьянских семей. Потом здесь были детский сад и школа, лесная контора. Но к концу 1960-х деревня становится неперспективной. В 1972 году сельсовет закрылся и выехал из Поляшовского дома, который, несомненно, пропал бы, если бы не чистая случайность. Чета московских художников-авангардистов — Анатолий Жигалов и Наталья Абалакова — тем же летом совершала байдарочный поход по реке Виге и, совершенно случайно заприметив сей дом, купила его. С тех пор дом поддерживается лишь собственными силами Анатолия Жигалова.
Тот факт, что за 100 лет дом ни разу не подвергался реставрации и сохранил свой подлинный декор и оригинальную роспись интерьеров, делает его по-настоящему уникальным.
Как добраться:
Осташевский терем (N58°41’17’’ E43°4’56’’). В Чухломе перед заправкой направо. Далее грунтовкой 25 км до с. Петровское. В Петровском переехать мостик и у церкви (Введенская, реставрируемая) на Т-образном перекрестке повернуть направо. Далее 6 км к с. Фалелеево (прямо на дороге хорошо сохранившаяся Ильинская церковь). Возле нее повернуть налево. Если мокро, машину бросить здесь. Эта деревенская улочка приведет правее к лесовозной дороге, через 1км которой будет единственное ответвление вправо. Через 500 метров — терем.
Терем в дер. Погорелово (N 58°49’30’’ E 43°7’51’’) — до ближайшего жилого населенного пункта (Красная Нива) можно добраться, двигаясь от Чухломы в строну Солигалича, через 4 км повернуть на ответвление в сторону Судая (дорога асфальтированная). Примерно через 20 км свернуть направо на грунтовку и затем еще 15 км по навигатору (от Красной Нивы до Погорелово около 2 км).
Поделиться ссылкой
Петербургская эклектика
В 1876–1880 годах Иван Ропет изучал классическую и современную архитектуру во Франции, Италии и других европейских странах, в то же время занимаясь коммерческими проектами.Совершенно естественно, что после успеха на выставке Ропета приглашают к строительству домов в Петербурге, который зодчий считал своим родным городом. Здесь он, совместно с архитектором Н.Ф.фон Брюлло, строит дом княгини А.П.Львовой на Большой Морской улице, 46 – 1873 год; доходный дом на Кирилловской улице (сейчас — 8-я Советская улица, 53) – 1877 год; вместе с архитектором М.М.Лаговским — доходный дом на 2-й Рождественской улице (4-я Советская, 20) – 1865 год, перестроен в 1877 году. Но все эти здания не относятся к тому, что называют русским «ропетовским» стилем, возвращением к старине. Видимо, заказчики требовали, чтобы их здания не выбивались из череды себе подобных. Поэтому из того, что сохранилось в Петербурге из построек Ивана Ропета, выдающихся образцов нет. Не сохранилась, к сожалению, еще одна постройка по проекту архитектора Ропета – здание Христо-Рождественского Александро-Иосифского братства на Рождественской площади, 4 (6-я Советская ул.,21) 1874-го года. В нем размещались приют для сирот, богадельня и больница, а на четвертом этаже был устроен храм в русском стиле – со звонницей и витражом «Воскресение Христово». В 1918-м году храм был закрыт, а здание переоборудовано под жилой дом. В войну оно было разрушено.
Терем-теремок
Терем был построен разбогатевшим крестьянином — отходником Мартьяном Сазоновым. Крестьяне-отходники, которые уходили на заработки в города, после возвращения часто строили своим семьям новые дома (что, кстати, говорит о том, что в дореволюционной России простой человек из народа мог при желании неплохо заработать). Вот и житель деревни Асташово (сейчас она называеся Осташово), вернувшись в 1897 году из Санкт-Петербурга, построил терем-усадьбу в подарок своей молодой жене.
Мартьян Сазонов с семьей и односельчанами на крыльце терема. Фото: elledecoration
Скорее всего, терем был построен по проекту известного архитектора Ивана Павловича Ропéта (настоящее имя — Иван Николаевич Петров,1844–1908), который в 70-е годы XIX века строил дачи в модном тогда «русском стиле» для обеспеченных слоев петербургского общества. Но точных данных о том, что именно Ропет — архитектор «Лесного терема», нет. Просто ему принадлежит чертеж дома, чрезвычайно похожего на дом в Асташово.
Фото: архив Асташово
2
О запустении
После революции терем был национализирован, и семью Сазонова оттуда выселили. До начала 1940-х годов терем просто пустовал и был заколочен. А позже его открыли и стали постепенно наполнять различными учреждениями: в разное время там находились сельсовет, контора колхоза, клуб и почта. Когда в 1970-е годы село опустело, все они закрылись, и терем стал разрушаться.
Кстати, надо сказать, что «теремом» его начали называть недавно. В советское время все местные жители говорили просто: «Асташовский дом». Может быть, потому, что слово «терем» в советское время напоминало о дореволюционной истории страны.
3
Народный дом в Барнауле
Недавно барнаульцы отметили 110-летний юбилей этого здания, которое по праву считается одной из главных достопримечательностей города. Народный дом был задуман как центр культурной и просветительской жизни города, в нем должны были разместиться театр, библиотека, творческие студии. Инициатором строительства выступил общественный деятель и известный просветитель, глава Барнаульского общества попечения о начальном образовании Василий Штильке. Деньги на строительство собирали всем миром, из казны помощи не было. И когда с просьбой о проекте обратились к Ивану Павловичу Ропету, в то время именитому петербургскому архитектору, действительному члену Академии художеств, академику архитектуры, тот согласился сразу, и денег за свою работу от общества не взял.Строительство было сопряжено со многими трудностями. Например, выяснилось, что фундамент от прежнего сооружения (на котором решили возводить дом – в целях экономии средств) не подходит по размерам. Строители то и дело отклонялись от проекта. Пришлось жертвовать декоративными деталями… Тем не менее, Народный дом получился нарядный: фасад украшен кокошниками, мелкими витыми колонками, плетенкой, наличниками. И, как писали местные газеты, оказался «совершенно в русском стиле».Здание сильно пострадало от пожара в 1954 году. Сейчас оно отреставрировано и по-прежнему является гордостью жителей Барнаула – в нем располагается Алтайская краевая филармония.
Еще одно отступление, грустноеИз всех строительных материалов Ропет больше всего предпочитал дерево, считая его практически идеальным для строительства в российских условиях. И действительно, именно в деревянных постройках выразилась вся прелесть ропетовского русского стиля. Но, к сожалению, дерево часто горит, и вообще материал недолговечный…. Из немногого, что дошло до наших дней – типичный ропетовский жилой дом в Ломоносове, по адресу Еленинская улица, 10. Там были и чудесные окошки, и деревянная башенка и, резные наличники. Но… Дом до последнего времени оставался жилым, а у властей не нашлось денег, чтобы расселить жильцов и сохранить этот замечательный образец ропетовской архитектуры. Деревянный дом старел и дряхлел, а в 2009-м году случился пожар. Сейчас от него остались только две обугленные стены…Еще один ропетовский дом – усадьба Сазонова в Осташево (Чухломской район Костромской области) – на краю гибели. После революции в нем были школа, библиотека, сельсовет. А в восьмидесятых годах деревня полностью вымерла, и ропетовский дом опустел. Его пытаются спасти волонтеры, собирая добровольные пожертвования. У власти денег на консервацию дома нет. Между тем, предупреждают специалисты, внутренние перекрытия уже обрушились. Как только упадет башня терема, а случиться это может в любой момент, дом в течение одной зимы превратится в бесформенную груду бревен. Видео, на котором можно увидеть полуразрушенный ропетовский дом, смотрите .В последние годы жизни архитектор отошел от дел. Заболев во время поездки в Италию – у него отнимались руки, он практически не работал. Иван Павлович Ропет умер в Петербурге 12 (25) декабря 1908 года, похоронен на Малоохтинском православном кладбище.Его идеи нашли последователей. Но, как это часто бывает, многие архитекторы стали буквально копировать русские палаты и крестьянские избы или просто подражать большому мастеру. Почтовые и железнодорожные станции, полицейские участки, многочисленные дачные дома – все это часто возводили в ропетовском стиле. При этом стиль мельчал, из «русского» он как-то стал «псевдорусским». «У нас появились мраморные полотенца и кирпичные вышивки… они лягут позорным пятном на наше время», — так высказывались на очередном заседании Общества архитекторов по поводу одной из построек последователя Ропета – архитектора Басина, вторгшегося со своим «украсно украшенным» доходным домом в классическое пространство Александринской площади (площади Островского).Тут-то и появилось слово «ропетовщина». Но архитектор Ропет, хочется заметить, тут ни при чем. А на смену русским декоративным узорам, стрельчатым окнам и башенкам на рубеже веков уже шел новомодный модерн, объявивший войну прямым линиям и углам – в пользу причудливых изгибов. Но это уже совсем другая история.
