Бернар Клервоский
Бернар Клервоский, Бернард (Bernard cle Clairvaux; Bernardus abbas Clarae
Vallis) (1090, Фонтен, Бургундия, — 20.8.1153, Клерво), католический
теолог-мистик. Происходил из знатного бургундского рода. С 1113 года монах
цистерцианского ордена, с 1115 года настоятель основанного им монастыря Клерво.
Был вдохновителем 2-го крестового похода (1147). Выступал против теологического
рационализма Абеляра и различных еретических течений. Отстаивая незыблемость
церковного предания, критикуя складывающуюся схоластику за новшества, Бернар
одновременно вносил в мистику остроличностный дух. Оказал влияние на
Бонавентуру и других.
Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл.
редакция: Л. Ф. Ильичёв,
П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г.
Панов. 1983.
Сочинения: Opera, t. l—G, P., 1855—59 (Migne PL, t. 182—185); в рус. пер.—
Письма, в кн.: Абеляр П., История моих бедствий, М., 1959, с. 127—51.
Литература: Герье В., Зап. монашество и папство, М., 191:1, с. 27— 138;
Сидорова H.A., Очерки по истории ранней гор. культуры во Франции, М., 1953; G i
l s o n E., La Ideologie mystique de Saint Bernard, P., 1947.
Другие биографические материалы:
Поло де Бонье. Быстро приобрел известность
благодаря строгим нравам (Поло де Бонье, М.-А. Средневековая Франция /
Мари-Анри Поло де Болье. – М., 2014).
Можейко М.А. Классик европейского мистицизма (Новейший
философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 199).
Голова О.В. Деятель Католической церкви, мистик,
богослов, христианский неоплатоник (Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН.
Научно-ред. совет: В.С. Степин,
А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль,
2010, т. I, А — Д).
Ле Гофф. Бернард Клервоский и Абеляр (Ле
Гофф Ж. Интеллектуалы в средние века. СПб., 2003).
Церковный и политический деятель Западной Европы
(Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская
энциклопедия. 1973—1982. Том 2. БААЛ — ВАШИНГТОН. 1962).
Сочинения:
MPL, t. 182-185;
Samtliche Werke, Bd. 1-2. Innsbruck, 1991 — 92; в
рус. пер.: О благодати и свободе воли. — В кн.: Средние века, 45. М, 1982, с.
265-297.
Литература:
Браг Р. Антропология смирения. — «ВФ», 1999, № 5;
Герье В., Зап. монашество и папство, М., 191:1, с. 27— 138;
Сидорова Н. А., Очерки по истории ранней городской культуры во
Франции, M., 1953;
Gilson Е. La
theologie mystique de St. Bernard. P., 1934;
Gilson E., La Ideologie mystique de Saint Bernard, P., 1947.
Saint Bernard et la philosophie,
ed. R. Brague. P., 1993.
Vallery-Radot. Bernard de
Fontaines: Abbe de Clairvaux, 2 vol., 1963—69;
Vacandard E., Vie de Saint Bernard abbé de Clairvaux, v. 1-2,
4 éd., R., 1920.
Бернард Клервоский
Бернард Клервоский (Bernard de Clairvaux)
— французский средневековый мистик, общественный деятель, цистерцианский монах, аббат монастыря Клерво.
| Рождение: | 1091; | Фонтен, Бургундия | ||
| Смерть: | 20 или 21 августа 1153; | Клерво |
Против учения о непорочном зачатии Девы Марии
Ужасаюсь, видя, что ныне некоторые из вас возжелали переменить состояние важных вещей, вводя новое празднество, неведомое Церкви, неодобряемое разумом, неоправдываемое древним преданием. Ужели мы более сведущи и более благочестивы, нежели отцы наши?… Вы скажете, должно как можно более прославлять Матерь Господа. Это правда;
но прославление, воздаваемое Царице Небесной, требует различения. Царственная сия Дева не имеет надобности в ложных прославлениях, обладая истинными венцами славы и знамениями достоинства. Прославляйте чистоту Ея плоти и святость Ея жизни. Удивляйтесь обилию даров сей Девы;
поклоняйтесь Ея Божественному Сыну;
возносите Ту, которая зачала, не зная похоти, и родила, не зная болезни. Что же еще нужно прибавить к сим достоинствам?
Говорят, что должно почитать зачатие, которое предшествовало славному рождению;
ибо если бы не предшествовало зачатие, то и рождение не было бы прославлено. Но что сказать, если бы кто-нибудь по той же самой причине потребовал такого же чествования отца и матери св. Марии. Равно могут потребовать того же для Ея дедов и прадедов — до бесконечности. При том же, каким образом грех не мог быть там, где была похоть?
Тем более пусть не говорят, что св. Дева зачалась от Духа Святого, а не от человека;
я утвердительно говорю, что Дух Святый сошел на Нее, а не то, что пришел с Нею…
Я говорю, что Дева Мария не могла быть освящена прежде Своего зачатия, поелику не существовала;
если тем паче не могла быть Она освященною в минуту Своего зачатия, по причине греха с зачатием нераздельного, то остается верить, что Она освящена после того, как зачалась в утробе Своей матери. Это освящение, если оно уничтожает грех, делает святым Ея рождение, но не зачатие. Никому не дано право быть зачатым во святости. Один Господь Христос зачат от Духа Святого, и Он один свят от самого зачатия Своего. Исключая Его, ко всем потомкам Адама относится то, что один из них говорит о себе самом как по чувству смирения, так и по сознанию истины: “се бо в беззакониях зачат есмь” (). Как можно требовать, чтобы это зачатие было свято, когда оно не было делом Духа Святого, не говоря уже, что оно происходило от похоти?
Святая Дева отвергнет, конечно, ту славу, которая, по-видимому, прославляет грех;
Она никак не оправдает новизны, выдуманной вопреки учению Церкви, новизны, которая есть мать неблагоразумия, сестра неверия и дочь легкомыслия.
Бернард Клервоский
Epistle 174
См. также
- Богородица. Непорочное зачатие Девы Марии
- Богородица. Неверие в безгрешность Богоматери. Иоанн Златоуст
- Богородица. Неверие в безгрешность Богоматери. Иоанн Шанхайский
Глава вторая. О мирском рыцарстве
Каков же конец или плод сего мирского рыцарства, или, скорее, мошенничества, как я должен его поименовать? Что, как не смертный грех для победителя и вечная смерть для побежденного?
Позвольте же мне позаимствовать слово у апостола и призвать того, кто пашет, пахать с надеждою, и того, кто молотит, молотить с надеждою получить ожидаемое.
Какова же, о рыцари, та чудовищная ошибка, и что за невыносимое побуждение толкает вас в битву с такой суетой и тягостью, целью которых есть ничто, как смерть и грех?
Вы покрываете коней своих шелками и украшаете доспехи свои не знаю уж, каким тряпьем; вы разукрашиваете щиты свои и седла; вы оправляете упряжь и шпоры золотом, серебром и дорогими каменьями, а после во всем этом блеске мчитесь навстречу своей погибели со страшным гневом и бесстрашной глупостью.
Что это — убранство воина или же, скорее, женские побрякушки? Неужто вы думаете, что мечи врагов ваших отвратятся вашим золотом, пощадят каменья ваши или не смогут пронзить шелка?
Как сами вы, конечно же, нередко познавали на своем опыте, воину в особенности нужны следующие три вещи: он должен оберегать свою личность силой, проницательностью и вниманием, он должен быть свободен в своих движениях и он должен быстро вынимать меч из ножен.
Тогда для чего же вы слепите себе глаза женскими локонами и опутываете себя долгополыми складчатыми туниками, хороня свои нежные, тонкие руки в неуклюжих широких рукавах?
А паче всего, — невзирая на все ваши доспехи, — ужасная опасность для совести, ибо столь рискованное дело вы предпринимаете по столь незначительным и пустяковым причинам.
Что же еще причина войн и корень споров меж вами, как не безрассудные вспышки гнева, жажда пустой славы или страстное желание ухватить какие-либо мирские владения? Воистину, небезопасно убивать или рисковать жизнью за такое дело.
Глава четвертая. Об образе жизни рыцарей Храма
Теперь — в качестве примера, или хотя бы в укоризну тем нашим рыцарям, что сражаются за дьявола, а не за Бога, кратко изложим жизнь и добродетели этих кавалеров Христовых.
Посмотрим, как они ведут себя дома и как — в битве, как появляются на людях и каким образом рыцарь Божий отличается от рыцаря мирского.
Прежде всего, никоим образом нет у них недостатка в дисциплине, и не находится в небрежении послушание. Как свидетельствует Писание, сын непослушный погибнет, ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство.
Посему они приходят и уходят по приказанию своего старшего. Они носят то, что он им дает, и не смеют надевать или вкушать что-либо, поступающее из другого источника.
Таким образом, они бегут всякого излишества в одежде и пище и довольствуются необходимым. Они живут, словно братья, в радостном и трезвом обществе, без жен и детей. Дабы не было никакого недостатка в их евангельском совершенстве, они селятся совместно, одной семьею, не имея никакой личной собственности, заботясь о том, чтобы хранить единство Духа в узах мира.
Можно сказать, что все их множество имеет одно лишь сердце и одну душу, до такой степени, что никто не следует своей собственной воле, а старается следовать за командиром. Никогда не сидят они без дела и не слоняются бесцельно, а по редким случаям, когда не находятся на посту, всегда заботятся о том, чтобы заслужить свой хлеб, чиня изношенные доспехи и изорванную одежду или просто наводя порядок. В остальном ими руководят общие нужды и приказания их наставника.
Между ними нет лицеприятия, и почтение оказывают заслугам, а не благородной крови. Они соперничают друг с другом во взаимном уважении и носят бремена друг друга, исполняя тем самым закон Христов.
Ни одно неуместное слово, праздный поступок, несдержанный смешок, ни даже легчайший шепот или ворчание, будучи замечены, не остаются без исправления. Они отреклись от костей и шахмат и с отвращением отвергли гончую охоту; не услаждают себя нелепой жестокостью охоты соколиной, что у других в обычае.
Что до шутов, чародеев, бардов, трубадуров и поединщиков, они их презирают и отвергают, как и многие иные тщеты и неразумные хитрости. Волосы они имеют короткие, в соответствии с речением апостола, говорящего, что постыдно мужу ухаживать за мягкими локонами.
Редко они моются и никогда не сооружают причесок, довольствуясь видом растрепанным и запыленным, несущим отметины солнца и их доспехов.
Когда приближается битва, они вооружаются внутренне — верой, а внешне — сталью, а не украшаются золотом, поскольку их дело — вселять во врага страх, а не распалять его алчность. Лошадей они выбирают сильных и быстрых, а не видных и богато убранных, думают о сражении ради победы, а не параде ради зрелища.
Мыслят они не о славе и стараются быть грозны, а не ярки. В то же время они не вздорны, не опрометчивы и не спешат сверх меры, а трезвы, предусмотрительны и благоразумно выстраиваются в четкие порядки, как и об отцах читаем. Воистину, подлинный израильтянин — муж мира, даже когда выступает на битву.
Оказавшись в пекле сражения, рыцарь сей отбрасывает прежнюю свою кротость, словно бы говоря: «Не ненавижу ли я тех, кто ненавидит Тебя, Господи; не мерзки ли мне враги Твои?» Мужи сии немедля яростно бросаются на врага, полагая его будто стадом овец.
Насколько бы враг ни превосходил их числом, они никогда не относятся к нему как к войску жестоких варваров или к страшной орде. Не полагаются они и на свою собственную силу, но верят, что Господь воинств дарует им победу.
Памятуют они слова Маккавеев: «Легко и многим попасть в руки немногих, и у Бога небесного нет различия, многими ли спасти или немногими; ибо не от множества войска бывает победа на войне, но с неба приходит сила».
Бесчисленное количество раз видели они, как один человек преследовал тысячу, и двое обращали десять тысяч в бегство.
Так, чудесным и небывалым образом, представляются они кротче агнцев, но в то же время яростней львов. Не знаю, было ли бы уместнее называть их монахами или солдатами, но только, пожалуй, лучше было бы признать их и тем, и другим. Воистину, нет у них недостатка ни в монашеской мягкости, ни в воинской мощи.
Что скажем мы об этом, кроме того, что сие было соделано Господом и чyдно в глазах наших. Это — избранные войска Божии, набранные Им со всех концов земли; доблестные мужи Израильские, поставленные усердно и верно стеречь тот гроб, где находится ложе истинного Соломона, каждый — с мечом в руке и прекрасно обученный военному делу.
БЕРНАРД КЛЕРВОСКИЙ
Страница 1 из 13
БЕРНАРД КЛЕРВОСКИЙ (1090/91–1153 гг.) – монах ордена цистерианцев, аббат, основатель аббатства Клерво (Франция), святой Римско-католической церкви (с 1174 г.), богослов, крупнейший представитель европейского средневекового мистицизма (см. Мистика). Родился в деревне Фонтен-ле-Дижон в Бургундии (Франция) в знатной семье. У его родителей было семь детей, Бернард был третьим сыном. Учился он в школе шатильонских каноников, где, возможно, изучал дисциплины тривиума (т.е. три гуманитарные науки: грамматику, диалектику и риторику). В юности писал светскую лирику. После смерти в 1107 г. горячо любимой матери испытал душевный кризис и решил удалиться от мира. В 1112/13 г. вместе с тридцатью товарищами принял монашество в цистерцианском монастыре Сито. Бернар вел ревностную подвижническую жизнь и уже в 1115 г. основал аббатство Клерво, местом для которого стала уединенная долина недалеко от реки Об, названная им «Clara vallis» («Ясная долина»), или «Clairvaux», и был посвящен в его аббаты знаменитым мистиком – Вильгельмом из Шампо, основателем оплота французской мистики – монастыря Сен-Виктора. В звании аббата Клерво Бернар прожил всю жизнь, отказавшись от восхождения по иерархии клира. Первые годы аббатства он посвятил устроению монашеской жизни, а в 1119 г. вступил в полемику с аббатством Клюни, где в то время наблюдалось резкое падение монастырской дисциплины. Бернар написал по этому поводу несколько писем своему кузену Роберту и знаменитую «Апологию к Гвиллельму» (1127 г.). Большинство монашеских орденов в то время не пользовалось у верующих никаким почтением из-за распущенного (если не сказать распутного) образа жизни. Духовенство с головой ушло в разрешение своих земных проблем, и пламя высокой духовности, озарявшее ярким светом начальную эпоху христианства, казалось, потухло навсегда. Мистическое озарение сменилось грубыми суевериями, а религиозный культ в большинстве своем ограничивался механическим выполнением религиозных церемоний и обрядов. Деградация церкви все больше и больше волновала западный христианский мир, а реакция против ее материализации выразилась, прежде всего, в мощном, нарастающем с каждым десятилетием движении за духовную реформацию, за возрождение простоты апостольских времен. Цистерианский монашеский орден, который в конце XI в. был самым влиятельным монашеским орденом в Европе, в целом, отличался жестоким аскетизмом, однако об аскезе Бернарда Клервоского слагали легенды еще при жизни. В частности, он заливал себе уши воском, чтобы среди людей оставаться глухим к их суетности. Будучи погруженным в раздумья о Боге во время многодневного пути по берегу Женевского озера, с удивлением потом спрашивал у спутников, о каком озере они говорят, и т.п. Но при всей отрешенности от мирских сует, он, тем не менее, считается вождем своего времени в полном смысле этого слова: история первой половины XII в. вершилась под его влиянием и несет на себе яркий отпечаток его личности. Бернард Клервоский признан основателем мистического богословия Западной церкви. Он образно описал опыт своего сверхчувственного общения с Богом: «Часто Он входил в меня, и я иногда не чувствовал того, как Он входил, откуда Он приходил в мою душу и куда Он исходил, оставляя ее, – я не знаю. Но откуда знаю я, что Он есть? Он живет и действует, Он движет, смягчает, уязвляет мое сердце, потому что оно было жёстко и надменно. Он не открывает Себя мне Своим движением, только из движения сердца я познаю Его присутствие, и из богатства пороков и похотей узнаю я могущество Его силы». Начальный период творчества Бернарда Клервоского связан с вопросами мариологии (учения о матери Иисуса Христа, Деве Марии), где он выступает сторонником умеренного почитания Богоматери. В 1128 г. Бернард был приглашен к составлению Устава для ордена тамплиеров (принят на Соборе в Труа в 1168 г.), с радостью обещая им свое покровительство.
<< Первая < Предыдущая 1 Следующая > Последняя >>
Аристотелевская логика
Мы будем называть понятия, выражающие свойства ситуации в целом, аристотелевскими, поскольку логика Аристотеля есть не что иное, как последовательная теория правильного использования таких понятий. Каждому аристотелевскому понятию соответствует определенное множество ситуаций, а именно тех ситуаций, в которых имеет место свойство, выражаемое этим понятием. Поэтому аристотелевское понятие можно также описать как определенное множество или класс ситуаций (явлений, объектов — в том предельно общем смысле, в котором эти термины здесь используются, все они эквивалентны друг другу и термину «нечто», который является наиболее точным, но и наиболее неудобным из-за необходимости считаться с грамматикой). Поэтому все законы аристотелевской логики можно легко вывести из простейших свойств операций над множествами.
Рассмотрим классический пример силлогизма.
Все люди смертны.
Сократ — человек.
Следовательно, Сократ смертен.
В этом рассуждении задействованы три аристотелевских понятия: «человек», «смертный» и «Сократ». Понятие «человек» характеризуется множеством ситуаций, в которых мы говорим: это человек. То же самое относится и к остальным понятиям. Для наглядности свойств множеств представим каждую ситуацию в виде точки внутри квадрата (рис. 6.3). Тогда этот квадрат будет представлять собой множество всех мыслимых ситуаций, что соответствует предельно общему понятию «нечто». Другие понятия, которым соответствуют различные наборы точек, будут представлены различными областями квадрата. Утверждение «все люди смертны», или, другими словами, «каждый человек смертен», означает, что каждая точка, входящая в область «человек», входит также в область «смертный» («смертное существо»), то есть область «человек» полностью входит в область «смертный». Аналогично, вторая посылка силлогизма означает, что область «Сократ» полностью входит в область «человек». Отсюда следует, что область «Сократ» входит в область «смертный», т.е. утверждение «Сократ смертен» истинно. Логика Аристотеля сыграла важную роль в развитии европейской культуры. Но она недостаточно проникает в структуру нашего мышления, не способна отразить процесс расчленения ситуации на отдельные части (объекты) и исследовать отношения между этими частями. Когда речь идет о свойствах объектов, аристотелевская логика вполне адекватна, поскольку можно представить изолированный объект как некоторую ситуацию. Сформировав множество таких ситуаций-объектов, мы получаем абстрактное понятие, выражающее одно из свойств объекта. С отношениями дело обстоит иначе. Аристотелевская логика может выразить понятие множества объектов в данном отношении, но у нее нет средств для выражения понятия отношения как такового. Можно представить себе набор картинок, имеющих форму контура с точкой внутри; этот набор порождает аристотелевское понятие (свойство) «быть контуром с точкой внутри». Но не существует аристотелевского понятия «быть внутри». Логика Аристотеля слишком глобальна, слишком поверхностна. Возьмем такой вывод: Иван — брат Петра.
Следовательно, Петр — брат Ивана.
Этот вывод верен, но для его обоснования необходимо явно добавить предпосылку о симметрии отношения «брат», которая здесь неявно подразумевается. Эту предпосылку можно выразить фразой:
Если x — брат y, то y — брат x.
Вдохновитель крестовых походов
Эмиль Сигнол Св. Бернард призывает в Везле христианский мир к крестовому походу в 1146 году
Св. Бернард Клервоский, Георг Андреас Вассхубер
15 февраля 1145 года коллегия кардиналов избрала аббата Бернардо Паганелли новым римским папой под именем Евгения III. Паганелли был не только тёзкой, но и — с самого начала своего монашества у цистерцианцев — учеником Бернарда Клервоского, с которым он поддерживал «уникально тесные отношения». Римским папой стал член цистерцианского ордена, который Бернард — влиятельный католический деятель эпохи — сам и возглавлял. Отводя подозрения в том, что Паганелли его протеже, Бернард оставил для историков следующее письмо к кардиналам (номер CCXXXVII):
Избрание Паганелли папой состоялось, укрепив этим и политическое положение самого Бернарда — учителя папы Римского. Известный случай, когда Бернард назвал уже состоявшегося Папу в письме к нему «нищим из навозной кучи» (номер CCXXXVIII), укладывается в этот же контекст: крепко держа в руках узды управления своим бывшим учеником, Бернард диктовал Евгению III свою политику. Наиболее крупным мероприятием, на котором Бернарду удалось настоять, стал Крестовый поход против славян, развернувшийся на фоне Второго крестового похода.
Памятник Бернарда Клервоского в Дижоне, на площади, носящей его имя
В начале апреля 1147 года римский папа был у своего учителя в Клерво. Там Бернард убедил Евгения III развернуть вектор крестовых походов с юга на восток, обратив их против язычников Европы, начав, в частности, с вендов. Эту идею римский папа претворил в булле лат. „Divini dispensatione“, которую он подписал в Труа 11 апреля 1147 года. Идею этой буллы, образ действий, который она предлагала крестоносцам в отношении европейцев-язычников в своей миссии, часто выражают лозунгами «крещение или смерть» (фр. La mort ou le baptème, нем. Tod oder Taufe), «уничтожить или обратить в христианство» (фр. Extermination ou Conversion, нем. Vernichtung oder Bekehrung).
Глава первая. Слово увещевания к рыцарям Храма
Мне представляется, что новое рыцарство возникло недавно на земле, и именно в той ее части, которую посетил во плоти Свет с Востока.
Как тогда Он тревожил князей тьмы силою Своей могучей десницы, так и ныне истребляет их последователей, чад неверия, рассеивая их руками могучих Своих. И ныне свершает он спасение народа Своего, вновь воздвигая рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего.
Сие, говорю я, новый род рыцарства, неведомый прошедшим векам. Неустанно ведет оно двоякую войну: против плоти и крови и против духовного воинства зла на небесах.
Если некто противостоит врагу во плоти, полагаясь исключительно на силу плоти, я едва ли стал бы об этом говорить, ибо сие распространено достаточно широко.
И когда война ведется силою духовною против пороков или демонов, это тоже не представляет собой ничего примечательного — хотя и само по себе достославно — ибо мир полон монахов.
Но когда кто видел мужа, могуче препоясывающегося обоими мечами и благородством метившего пояс свой, и не счел бы сие явление достойным удивления, тем более, что до сей поры такое было неизвестно?
Воистину, бесстрашен тот рыцарь и защищен со всех сторон, ибо душа его укрыта доспехами веры так же, как тело — доспехами стальными. То есть он вооружен вдвойне и не должен бояться ни беса, ни человека. Не боится он и гибели, — нет, он жаждет ее. Отчего бояться ему жить или умереть, если для него жизнь — Христос, и смерть — приобретение? Радостно и верно стоит он за Христа, но предпочел бы уничтожиться и быть со Христом, ибо сие — намного лучше.
Выступайте же уверенно, о рыцари, и с сердцем решительным гоните врагов креста Христова. Знайте, что ни смерть, ни жизнь не может отделить вас от любви Бога, пребывающей во Иисусе Христе, и в каждой опасности повторяйте: «Живем мы или умираем, мы — Господни».
Что за слава — возвращаться с победою из подобной битвы! Сколь блаженно погибнуть в ней, ставши мучеником! Радуйся, отважный воитель, если ты живешь и побеждаешь во Господе, но паче того гордись и ликуй, если умираешь и ко Господу идешь.
Воистину, жизнь плодотворна и победа славна, но святая смерть важнее их обеих. Если благословенны те, кто умирает во Господе, то сколь больше — те, кто умирает за Господа!
Воистину, дорога в очах Господних смерть святых Его, умирают ли они в бою или на постели, но смерть в бою дороже, ибо она — самая славная. Сколь спокойна жизнь, когда незапятнанна совесть! Сколь спокойна жизнь, говорю я, когда смерти ожидаешь без страха, или когда желаешь ее с чувством и приемлешь с почтением! Сколь свято и спокойно рыцарство это, и сколь всецело свободно оно от двойной опасности, которой рискуют те, кто сражается не за Христа!
Когда выступаешь ты, о мирской воитель, то должен бояться, как бы телесная смерть твоего неприятеля не означала духовную гибель для тебя самого, или, быть может, как бы он тело твое и душу с ним вместе не погубил.
Для христианина, воистину, опасность или победа зависят от расположения его сердца, а не от судеб войны. Если он сражается за доброе дело, исход этого сражения не может быть дурен; также и если причины, им движущие, дурны, а намерения извращены, то и результаты нельзя считать благими.
Если тебе случиться быть убиту, когда ты стремишься лишь убить другого, ты умрешь убийцей. Если одолеешь противника своей волей к победе и убьешь человека, будешь жить убийцей же.
Не дело же быть убийцей, живым или мертвым, победителем или побежденным. Что за несчастная победа — победить человека, будучи при этом побеждену пороком, и тешиться пустой славой о его поражении, когда самого тебя поразили гнев и гордыня!
Но что же те, кто убивает не в лихорадке мести и не в опухоли гордыни, а лишь ради того, чтобы спасти себя самого? Даже такую победу не назову я благой, поскольку телесная смерть, воистину, есть зло меньшее, нежели смерть духовная. Душа не обязательно умирает, когда умирает тело. Нет, — умрет лишь душа грешащая.
Примечания
- ↑ Бернард Клервосский // Археология — Бюхнер
- ↑ Бернар из Клерво // Музыкальный словарь: Перевод с 5-го немецкого издания
- Бернард Клервоский // Энциклопедический словарь
- Бернард Клервоский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Fonnesberg-Schmidt, Iben. The popes and the Baltic crusades, 1147–1254 (англ.). — Brill, 2007. — Vol. 26. — P. 31. — (The Northern World). — ISBN 9004155023.
- ↑ Норвич Дж. Расцвет и закат Сицилийского королевства. Нормандцы в Сицилии. 1130-1194. — М.: Центрполиграф, 2005. — С. 121. — 399 с. — ISBN 5-9524-1752-3.
- Louis Hansoul. Le Credo, un champ de ruines? Дата обращения: 1 октября 2010. Архивировано 23 ноября 2010 года.
Биография
Ф. Рибальта. «Явление Христа Святому Бернарду»
Происходил из знатной семьи, в двадцатилетнем возрасте вступил в цистерцианский орден, где приобрёл известность своим подвижничеством. В 1115 году основал монастырь Клерво, где стал аббатом. Благодаря его деятельности малочисленный цистерцианский орден стал одним из крупнейших.
Бернард Клервоский придерживался мистического направления в теологии, был ярым сторонником папской теократии. Активно защищал права папы Иннокентия II против Анаклета II. В свете борьбы против Анаклета II осуждал Рожера II, получившего корону от антипапы, но затем примирился с королём и переписывался с ним. Боролся с ересями и свободомыслием, в частности был инициатором осуждения Пьера Абеляра и Арнольда Брешианского на Сансском соборе 1141 года. Активно боролся с ересью катаров.
Участвовал в создании духовно-рыцарского ордена тамплиеров, в частности под его влиянием на соборе в Труа 1128 года, (возглавляемом Матвеем Альбанским) был принят устав ордена.
Быть может, величайшим или во всяком случае самым поразительным подвигом, который совершил Бернард, была проповедь о
Втором крестовом походе в 1146 году в Везле. Он довёл народы Франции и Германии до необычайного энтузиазма, почти равного тому, каким охвачен был народ во время первого крестового похода; но результат весьма плохо соответствовал приготовлениям, и Бернард чувствовал себя несколько смущённым в виду полной неудачи предприятия.
Бернард содействовал росту монашеского ордена цистерцианцев, в его память получивших название бернардинцев.
На фоне невыразительных фигур пап того времени (среди которых были и его ученики из Клерво) Бернард Клервоский приобрёл колоссальный авторитет в церковных и светских кругах. Он диктовал свою волю папам, французскому королю Людовику VII Молодому. Основной добродетелью считал смирение. Целью человеческого существования считал слияние с Богом.
Канонизирован в 1174 году; в 1830 году внесён в число Учителей Церкви.
Семь свободных искусств
Позже немецкие земли станут очагом мистицизма. В XIV и XV веках здесь появятся такие известные мистики, как Иоганн Таулер (1300-1361) и Фома Кампанский (1379-1471).
Выдающийся теолог Альберт Великий (1193-1280), немецкий теолог и естествоиспытатель, работал над созданием теологического корпуса католицизма. Альберт Великий стал широко известен как комментатор Аристотеля, труды которого он комментировал на основе католической теологии. Будучи монахом-доминиканцем, Альберт стал провинциалом (управляющим всеми делами ордена на определенной территории) этого ордена в Германии, а затем был рукоположен в епископы. Позже Альберт добился от папы епископской отставки, чтобы полностью посвятить себя богословию. В своей «Сумме теологии», «О причинах и происхождении всеобщего», Альберт Великий попытался создать единую систему католической теологии. Он боролся с теологами, которые отклонялись от канонов католической теологии (знаменитый теолог Зигер Брабантский). Альберт обладал энциклопедическими знаниями, за что его противники обвиняли богослова в колдовстве. Католическая церковь присвоила ему титул «универсального доктора». Альберт Великий был канонизирован в 1931 году. Ученик Альберта Великого, Фома Аквинский (1225-1274), монах-доминиканец, был одним из самых выдающихся теологов Средневековья. Он известен как богословский систематизатор ортодоксальной схоластики и основатель религиозного учения — томизма. Фома Аквинский был доктором богословия, преподавал в университетах Парижа, Рима и Неаполя. Как и его учитель, он боролся против Сигера Брабантского и сторонников аверроизма (учение арабского богослова из Кордовы, толкователя Аристотеля, Аверроэса (ибн Рушда), выступавшего за свободу философии от теологии).
Основные труды Фомы Аквинского — «Сумма теологии» и «Сумма философии», «Об истинности католической веры против язычников». Фома Аквинский стремился дать философское обоснование католической доктрине, примирить веру и знание. Он учил, что человеческая воля свободна и что совершенное знание и блаженство заключаются в созерцании Бога, которое возможно только в раю или в состоянии религиозного экстаза. Он считал, что все формы правления происходят от Бога и что церковная власть превосходит монархическую (Фома Аквинский, как и Аристотель, предпочитал монархию всем формам правления). Теологическая система Фомы Аквинского была вершиной ортодоксальной схоластики и с 14-го века являлась ведущим направлением в католической теологии.
Фома Аквинский носил титул «ангельского доктора», «универсального наставника» и «князя схоластов». Он был канонизирован в 1323 году. В 1567 году он был назван «пятым учителем церкви» после Августина, Иеронима, Амвросия Медиоланского и Григория I. В 1879 году энциклика папы Льва XIII признала теологическую доктрину Фомы Аквинского «единственной истинной философией католицизма». Доктрина Фомы Аквинского, томизм, стала в современное время основой неотомизма, доктрины современной католической церкви.
В средневековом мире также прославился Роджер Бэкон (1214-1292), английский теолог и естествоиспытатель.
В 11-13 веках схоластика начала сложный процесс: разработку важнейших методов и механизмов познания мира, который свелся к спору о природе универсалий. Этот спор разделил схоластов на две группы: номиналистов и реалистов. Номиналисты считали, что общие понятия — универсалии — не существуют в природе, а являются лишь названием (potep) механизмов познания мира. Реалисты, напротив, настаивали на том, что универсалии имеют реальное, независимое существование. Спор между номиналистами и реалистами был продолжением древней линии борьбы между материалистами и идеалистами (линии Гераклит — Демокрит, Аристотель — Платон и т.д.).
